Эссе про Антона, или где у существительных лицо

\\\\\\\Я хочу спросить, есть ли у существительных лицо? Т.е. не в смысле фотомодель, и вообще не часть тела, а грамматическая категория лица? Подавляющее большинство лингвистов скажет: нет. И, мое глубокое убеждение, ответят они так потому, что для них это вопрос абстрактной теории. А практика, — практика преподавания русского языка для иностранцев, — показывает ровно обратное.
\\\\\\\И каким же это образом столь туманный вопрос может быть делом практики? — Спросите вы. — А вот таким. Представьте себе, что сидит перед вами группа китайцев. Нулевых. Ну, то есть, таких, которые только недавно начали изучать русский как иностранный. Одолели буквы, кое-какие слова и добрались, наконец, до первого в своей жизни русского глагола. До глагола «работать». Преподаватель РКИ торжественно выводит: «я работаю, ты работаешь, он/она работает», ну, и так далее.

\\\\\\\- Понятно?

\\\\\\\- Понятно, — согласным хором отвечают китайцы, и начинается опрос.

\\\\\\\- ТЫ, — возглашает преподаватель.

\\\\\\\- РаботаЕШЬ, — отзываются ученики.

\\\\\\\- МЫ! — напирает хозяин положения.

\\\\\\\- РаботаЕМ, — не унывают китайцы.

\\\\\\\- Я!

\\\\\\\- РаботаЮ, — опять не теряется группа.

\\\\\\\- Он? — интересуется преподаватель.

\\\\\\\- РаботаЕТ!

\\\\\\\- АНТОН?! – не унимается любопытный тичер.

\\\\\\\- РаботаЕТ, — тут же находятся ученики.

\\\\\\\Я проверяла много раз, на разных студентах, не только из Китая. Каждый раз одно и то же. Я называла того, кто работает, и в ответ слышала нужную форму. А завершался опрос неизменно – моим возгласом: «Антон!», и их откликом: «Работает!» И за 15 лет преподавания русского языка иностранцам я ни разу не видела, чтобы кто-нибудь споткнулся на этом переходе от личных местоимений к существительным. А если в этот момент спросить – хоть Лю Куна, хоть Марио, хоть кого бы то ни было еще, почему «АНТОН» — именно «работаЕТ», а не «работаЮ» или, допустим, «работаЕТЕ», — тут и Марио, и Джон, и Лю Кун, не задумываясь, ответят: «Потому что Антон – это он».

\\\\\\\Вот он – момент истины! Гениально, и, как все гениальное, просто. Вернемся к тому вопросу, с которого начали: есть ли у существительных в русском языке категория лица? В такой формулировке звучит несколько туманно. А в переводе с наукообразного на человеческий, или на язык РКИ, то же самое можно спросить примерно так: «Почему АНТОН – работаЕТ, а не работаЮ, или работаЕТЕ, или что-то еще другое?» И утверждение «потому что Антон – это он» равносильно утверждению «потому что Антон – это 3-е лицо». Иначе говоря, лицо у Антона есть. Третье. Как и вообще у любого русского существительного. Я так считаю.

\\\\\\\А как же иначе? – удивитесь вы. – А вот так, — скажу я вам. Так, как отвечает на вопрос об Антоне традиционная лингвистическая теория. А теория эта утверждает следующее.

\\\\\\\Во-первых, в русском языке у глаголов есть категория лица.

\\\\\\\Во-вторых, категория лица -  это не «собственная» категория глагола, как, например, время или наклонение, а согласовательная: она зависит от лица «главного слова».

\\\\\\\В-третьих, таким «главным словом», с которым глагол согласуется по лицу, должно быть личное местоимение в Именительном падеже; часто оно же обозначает субъект действия.

\\\\\\\Пункты, изложенные до сих пор, оспорить невозможно. И все они описывают первую часть нашего опроса: если ТЫ, то работаЕШЬ, а если МЫ, — значит, работаЕМ, и так далее. А вот если в Именительном падеже стоит не личное местоимение, а существительное?

\\\\\\\Глагол всегда согласуется с тем словом, которое стоит в Именительном падеже, — согласуется по числу, по лицу, в прошедшем времени по роду. Например, «АНТОН работаЛ над этим проектом, а АННА работаЛА, и вообще все СОТРУДНИКИ работаЛИ». Это раньше. А если сейчас? В настоящем времени должно идти согласование по лицу. А лица, как утверждает классическая лингвистическая теория, у существительных нет – согласовываться не с чем.

\\\\\\\Вообще, такие случаи, когда глаголу не с чем согласовываться по какой-нибудь грамматической категории, в русском языке время от времени встречаются. Возьмем, например, такое предложение: «Светает». Или: «Рассвело». Ну и как тут согласуешься, спрашивается? Кто светает, кто рассвел? Нет его, нет и быть не может. А глагол сказать как-то надо. Для таких ситуаций существует правило: если по числу, лицу или роду согласование невозможно, по умолчанию используется форма единственного числа, 3-его лица, среднего рода.

\\\\\\\Итого, классическая лингвистика на вопрос о том, почему АНТОН именно работаЕТ, предлагает нам отвечать так: Антон – это существительное, у существительных лица нет, следовательно, согласование по лицу невозможно, следовательно, используем форму 3-его лица.

\\\\\\\Вы представляете? Такую горожу нагородить – вместо того, что очевидно и нулевому китайцу: «АНТОН работаЕТ, потому что АНТОН –это ОН!» А теперь напрягите воображение посильнее и попытайтесь представить еще, каким образом эту замечательную лингвистическую абракадабру бедный преподаватель русского как иностранного будет доносить до сознания нулевого китайца. Это вместо того, чтоб после позывных «ОН» и отклика «работаЕТ» безо всякого перехода решительно заявить «АНТОН» и услышать все то же «работаЕТ» в ответ (потому что Антон это он), бедолаге придется поглубже вдохнуть и начать толковать что-то вроде: «АНТОН – это не ОН, АНТОН – это не знаем, работаЮ, работаЕШЬ, работаЕТ или как, и поэтому говорим работаЕТ». «Пу-ши-до!» — отрежет Лю Кун, — «ноу андестенд».

\\\\\\\И зачем, спрашивается, так заморачивать голову бедному парню? Не лучше ли просто согласиться, что АНТОН – это все-таки ОН? Или, иначе: АНТОН – это 3-е лицо!
\\\\\\\
\\\\\\\